«Я остригла свои красивые волосы и еду на передовую»: югорчанка добровольно отправилась в зону СВО

20 октября 49-летняя сургутянка Диана добровольно отправилась в зону боевых действий СВО. Из аэропорта Сургута она улетела в Москву, потом на поезде в город Россошь Воронежской области, а затем — в зону боевых действий. Журналист 86.RU Анастасия Шевякова поговорила с Дианой накануне отъезда. Как многодетная мать приняла решение оставить дом и отправиться на службу — читайте в откровенном интервью.

— Диана, расскажите о себе?

— Мне 49 лет, я родилась в Советском Союзе. Жила с рождения в Чечне, и, соответственно, у меня воспитание какое? Чеченское. Там чтят институт семьи, уважение к старшим. Я наполовину болгарка, наполовину русская. У меня отец болгарин. Я очень рано осталась без родителей, они погибли в страшной автомобильной аварии, когда мне было 9 лет. Я росла в Ставропольском крае у бабушки. У нас все в семье были воспитаны на патриотизме. В детские годы был «Орленок», «Зарница». Я хорошо училась, старалась делать так, чтобы отец мной гордился. Помимо этого, занималась боевыми искусствами. Сейчас я тоже живу в Чечне, но на заработки много лет приезжаю в Сургут. Это мой второй дом. Здесь мои близкие подруги, соратники, люди, с которыми мы одинаково мыслим.

— Какое у вас образование?

— У меня есть фармацевтическое образование, сейчас я получаю высшее юридическое.

— Почему вы решились отправиться в зону боевых действий?

— Во мне есть боевой дух, который во мне воспитывал мой дед, мой отец. В нашей большой семье много боевых офицеров, которые прошли Афганистан, Чечню, были в Сирии. Дедушка в 45-м году был в бандеровском плену, рассказывал о жестокости этих людей, об их извращенном понятии жизни. Он ушел на фронт 19-летним парнем, а в 20 попал в плен. Я правда имею представление о жестокости этих людей. У меня есть подруга из Мариуполя. Что они там переживали 8 лет — это страшно. Я много раз слушала речи Порошенко, Яценюка, конечно же, Зеленского. Они говорили о том, что люди в Донбассе — третий сорт и нужно их убивать, как тараканов, уничтожать. Их дети будут ходить в школу, а дети Донбасса будут сидеть и гнить в подвалах. Для меня это неприемлемо, потому что я тоже мама.

— Вы обратились в военкомат, когда решили пойти добровольцем?

— Мои документы с начала СВО лежат в военкомате. Но как-то ко мне пренебрежительно отнеслись. Поэтому на зов ЧВК (частная военная кампания. — Прим. ред.) я откликнулась. Данное подразделение нуждается в медиках, которые будут находиться с ними на боевых рубежах. Те, кто в госпиталях, тоже важны. Но именно на передовой всегда очень нужна первая медицинская помощь. В 80% случаев бойцы погибают на поле сражения от потери крови и болевого шока.

— Вы проходили какое-то специальное собеседование?

— После того как мне позвонили, пришел представитель ЧВК — ветеран наш сургутский, участник боевых действий в Чечне, я с ним побеседовала. Он объяснил мне, не скрывая, в каких условиях я буду находиться и чего я буду лишена. Например, что мне придется спать на земле, возможно, испытывать голод в каких-то моментах, там трудности с водой. Я не спала всю ночь, искусала себе все губы, думала, а что будет со мной, если меня ранят. Но в итоге утром решила, что пойду, буду спасать людей, потому что они нуждаются во мне больше, чем здесь на гражданке. Если бы я не была уверена в своих силах, в своих знаниях, я бы не поехала.

— Вы отважная женщина. Немногие отказались бы, к примеру, от воды. Это же очень важный момент для нас девушек. Даже элементарно ополоснуться, волосы помыть.

— Сегодня я отрезала свои красивые волосы. Никак я там не смогу их мыть. Длинные волосы — это непозволительная роскошь [в зоне боевых действий]. Моя доченька сказала мне: «Мама, ничего не бойся. А то, что ты волосы отрезала — ничего страшного, я тоже их обрезала». Но правда она не под мальчика, как я это сделала, а просто коротко постриглась.

— Диана, вы же многодетная мама, как дети отнеслись к такому вашему решению?

— Старшие дети — дочь и сын — уже взрослые, живут своей жизнью. Сердце болит, конечно, больше всего за младшую. Она сейчас живет и учится в Чечне на юриста. Очень поддерживает меня во всем. Но я сказала ей, что меня призвали, а не добровольцем я пошла. Дочка мне сказала напутственные слова: «Мама, я чувствовала, что ты пойдешь, я тебя буду ждать, ты только иди и не переживай. Всё будет хорошо, ты самое главное — вернись! Я горжусь тобой, жду с победой!» Слышу это и плачу навзрыд. Ей в ноябре будет 18 лет. Я запишу ей поздравление в аэропорту, потому что потом, скорее всего, связи не будет вообще. Отошлю подругам, чтобы они переслали ей в день рождения. Мне, конечно, очень горько как маме, мне хочется в этот день своего ребенка обнять. Но ничего сейчас уже не сделать. Она взрослая девочка, самостоятельная, с очень сильным характером. Я выросла без родителей, и едва ли я хочу, чтобы мой ребенок остался без мамы. Но я воспитываю свою девочку тоже в патриотическом направлении, и у нас на этот счет полное взаимопонимание. Мы все праздники с ней проводим вместе, это первый раз, когда будет по-другому. Когда я вернусь, мы с ней вместе отметим ее 18-летие обязательно, это очень важная дата.

— Я уверена так и будет! Вернемся к вашей поездке. Кто-то помогал собирать вам экипировку?

— Да. Я небольшого роста и всего 63 килограмма весом. Для меня сложно найти обмундирование. Те же самые берцы маленького размера. После беседы с представителем ЧВК поступил звонок от ветеранов Донбасса. Они-то и подготовили мою экипировку — полностью одели и обули. Еще в центре Ашапатова (центр спортивной подготовки и реабилитации. — Прим. ред.), где я тренируюсь в Сургуте, ребята собрали гуманитарную помощь — около 80 килограммов медикаментов, нужных бойцам. И вообще каждый принес, кто что мог, в том числе берцы маленького размера, а еще свитер, который надевается под одежду, влажные салфетки, принадлежности личной гигиены. Никто не остался равнодушным. Очень быстро меня собрали и гуманитарку тоже.

— Что еще, помимо перечисленного, входит в ваше обмундирование?

— В экипировку входит тактический рюкзак, каска, разгрузка, защитный и теплый комбинезоны, защитные бушлаты, санитарные принадлежности, небьющиеся часы, специальное термобелье, термоноски, тактические перчатки, несколько балакав, которые в разный момент мне будут нужны, компас, нож — в общем всё, что мне нужно будет там. Нож для того, чтобы вспарывать экипировку раненым бойцам и получить доступ к ране. Это очень важные принадлежности, без которых я никуда и никак.

— Диана, я поняла, что с экипировкой у вас всё в порядке, а как вы в целом оцениваете свою физическую и психологическую подготовку?

— Я понимаю, что мне предстоит вытаскивать мужчин с поля боя, которые будут весить 100–120 килограммов, не меньше, и буду тащить их я на себе, потому что помимо веса на них защита — бронежилет, разгрузка, каска, автомат. Поэтому придется тащить на себе не только самого солдата, но и всё остальное. Я начала тренироваться и готовить себя к этому всему с февраля, как только началась спецоперация. В центре Ашапатова в Сургуте мой тренер — Аслан Гамаев. Он очень перспективный, занимается с людьми разного возраста. Также я занимаюсь карате у тренера высшей категории Алексея Кузнецова. Последняя тренировка у меня за сутки перед отъездом. Я готова не только как медик, но и в боевом направлении тоже. Также я прошла подготовку по стрельбе. Я свободно стреляю из автомата и пистолета. Тренировалась в ДОСААФ. Кстати, сейчас там открыты курсы для жителей по военной подготовке. Мой тренер — Сергей Тихонов. То есть прежде чем отправиться на передовую, я прошла физическую, моральную и тактическую подготовку. Я готова в разных ситуациях защитить себя, раненого бойца — своего товарища. И вообще я не из робких.

— То есть вы четко осознаете, куда идете и зачем. А денежное вознаграждение играет какую-то роль для вас?

— Честно, я до сих пор не знаю, какое вознаграждение у меня будет. Но зарплата в любом случае предусматривается. Но я не иду на передовую для решения своих финансовых проблем, это точно.

— А как насчет славы?

— Да какая слава?! Я же не свечусь нигде, я на телефон снимать себя не собираюсь и выкладывать куда-то. Да и телефона у меня не будет. Единственное, что меня туда ведет, — это то, что я очень сильно люблю свою Родину. Если ее не будет, не будет и нас — русских. Пока мы живы — есть Россия! Для меня неважна национальность ребят, главное, что они стоят под российским флагом.

— Диана, известно, что в ЧВК воюют люди, которые отбывали раньше наказание в тюрьмах. Вас это не пугает?

— Подождите, если человек отсидел, то он уже искупил свою вину перед обществом. Какие к нему вопросы? Я не вижу никаких препятствий в этом и вообще считаю аморальным поднимать прошлое человека, это нас не касается. Мы живем сегодня и живем завтра. Мы каждый когда-то предстанем перед всевышним судом, и каждый будет отвечать за свои поступки. Он уже отсидел и он уже чист. Я не считаю, что мы имеем право судить кого-то и касаться личной жизни. Я не боюсь этого. Даже близко. Это исключено. Есть же ситуации, когда человек неосторожно ударил кого-то, не рассчитал, а тот ударился головой и умер или стал виновником ДТП, например. А в данный момент он встал за Родину.

— Как вы предполагаете, на какой период вы уходите сейчас на передовую?

— Я тоже задала этот вопрос. Мне представитель ЧВК сказал — ты будешь с нами столько, сколько выдержит твоя душа и сердце, потому что моральная и психологическая нагрузка будет очень серьезная, не столько даже, сколько физическая. Мне сказали, что если я даже пробуду там полтора месяца, они будут мне безумно благодарны. Но, конечно, я думаю, что продержусь больше. Я еду в большую, сплоченную, серьезную семью, потому что мужчины, которые воюют не один месяц с февраля бок о бок — это уже семья, и каждый страхует друг друга.

— Диана, вы сейчас не замужем, рассматриваете вариант найти там свою любовь?

— Нет, во-первых, я еду в семью, где будут мои братья и будет задача. Второе — я мусульманка, в исламе такие вещи не позволительны. Но мне мужчины, которые провожали меня, пожелали встретить мужа, выйти замуж, то есть вернуться домой не одной. Но я объяснила людям, что я еду с другими целями. Я уже очень долгие годы одна. Моя сосредоточенность — на профессии, на воспитании детей. Раньше мне очень хотелось замуж, но сейчас я настолько самодостаточный человек, что это не цель. Я уже привыкла быть одна. Моя миссия как мамы, как жены уже выполнена. Тем более в исламе у женщины не может быть отношений вне брака. Но кто его знает, если всевышний пошлет, так и будет.

— И все-таки, почему вы, женщина, едете на спецоперацию? Не бабье это дело...

— У меня всё хорошо сложено в голове в плане травматологии, применения лекарственных препаратов, естественно, я иду туда подготовленным человеком, а не то что не знающим — куда уколоть, как перевязать и так далее. Но самое главное — я человек, у которого есть чувство любви к Родине. Я здесь живу, я ращу своих детей. Для меня то, что сейчас происходит на Украине, — форменный фашизм — уничтожение и истребление людей. Я понимаю, что мое место там, и сейчас я нужна там, где гибнут наши ребята. Я это всё осознаю и всё понимаю. И переживаю, конечно же, за себя, за своих детей, я же человек живой. Но всё будет хорошо!

Ранее мы рассказывали о югорчанине из группы «Вагнер», погибшем на Украине. По словам родных, Герой России Алексей Нагин на протяжении нескольких лет принимал участие в военных конфликтах в составе группы «Вагнер», а с 2022 года участвовал в СВО. На похороны «музыканта» приезжал основатель военизированной организации Евгений Пригожин.