«Чтобы я выжила, я не могла позволить себе семью». Как живет женщина-врач в югорском селе

В югорском поселке Кедровом, куда сейчас можно добраться только по зимнику, а в остальное время года — вертолетом, уже 25 лет заведует участковой больницей Любовь Маковийчук. Она рассказала 86.RU, почему вышла замуж только в 50 лет, почему до сих пор пользуется кнопочным телефоном и не уходит дальше 300 метров от поселка даже в выходной.

«Я была удобной»

Любовь Маковийчук закончила Ивано-Франковскую государственную медицинскую академию на Украине, подрабатывала акушеркой и медсестрой. Но в Сибирь врач приехала работать поваром в стройотряде — чтобы выжить. Девушке нужно было помогать матери и сестре. Отца в семье не было.

— В 90-е, чтобы я выжила, я не могла себе позволить построить семью. Нужно было заработать на себя и матери помочь. Наш cтройотряд формировался в Ивано-Франковске, и туда набирали тех, кто был удобным. Я могла быть и медиком, и поваром, я выполняла две функции, и им было удобно. В Тюмени наши парни автотрассы ремонтировали, а в Ханты-Мансийске работали, в Луговском строили дороги. И если они заболевали, а бывали и сложные ангины, и обострения хронические какие-то, у кого спина заболит, у кого шея, у кого температура поднимется, я чаще всего справлялась. Так и получалось, что как повар зарабатывала деньги и как медик практиковалась.

Полноценно в медицину Любовь вернулась благодаря Северу.

— Когда я последний год работала в Луговском со строительным отрядом, главный врач районной больницы сказал, что если на Украине себя не найду, то ждет меня здесь. Вот так и получилось. 1 августа 1994 года меня отправили в Кедровый, хотя я никогда не была руководителем. Но мне сказали: «Ты сначала стань врачом, всегда будь человеком, чтобы к тебе относились с уважением, и тогда у тебя всё получится». Так началась моя жизнь здесь.

Замуж Любовь все-таки вышла — в 50 лет.

— Моя личная жизнь сложилась так, что детей у меня нет, и замуж, иногда думала, зачем вышла? Бежать домой у меня не так хорошо получается — иногда думаю, лучше бы я лишний час провела на работе, чтобы хватило времени на оформление документов. Могу домой прибежать, конечно, и всё сделать… Но не больше. Ну хочет муж покушать — пусть сварит сам. Он иногда он с понимаем относится, а иногда говорит, что теперь только понял, почему я сказала, что всю жизнь замужем за медициной.

Когда я спросила, сложнее ли женщине-врачу на селе, чем мужчине, Любовь Маковийчук сначала задумалась. Ответила про семью.

— Если вторая половина понимает женщину-врача, то легче. А если муж любит, когда его нянчат, всё внимание ему, то могут быть сложности семейные, и так, конечно, женщине сложнее.

«У меня телефоны всего поселка сохранены»

Врач на селе, по мнению нашей собеседницы и ее односельчан, — это человек, у которого не должно быть выходных и праздников.

— Односельчане меня не воспринимают как обычного человека, — смеется Любовь. — Они знают, что я не должна болеть, всегда должна быть в строю, стучатся ко мне в любое время. Меня это радует, и будет большое горе, если мне скажут завтра, что «ты не нужна». Не дай бог мне заболеть или не быть востребованной. Когда мне предлагали уехать, я однозначно говорила нет.

У нас в поселке очень дружный народ. Я на работе до сих пор пользуюсь кнопочным телефоном. Почему? Там телефоны почти всего поселка сохранены. Нужно помочь мне транспортировать пациента — я быстренько могу надежных людей найти. Три-четыре человека! А если трассу замело, я звоню в пожарную часть. И они помогают. Здесь в селе даже лучше, чем в городе, — крикну, позвоню, и все помогают.

Источник сил для Любови — люди. «Когда я иду по улице, все дети хором здороваются — это такое счастье. Тяжело мне бывает, и усталость у меня, только когда работа не до конца выполнена. Мне тяжело от чувства, что я должна была сделать, но не смогла».

Самое страшное для Любови Маковейчук — ждать помощи, когда на ее руках пациент, которому она не может помочь.

— Когда ты ждешь вертолет час, два, три, а пациенту всё хуже и хуже — вот в таких случаях тяжело. Так было в 90-х — сотовых не было, и мне звонили на домашний с определителем номера, чтобы я видела, откуда звонят. И вот я поднимаю трубку и слышу: «Мне. Очень. Плохо». Вижу, что звонок с телефонной вышки. Едем туда на уазике, потом пешком еще минут семь идем до этой вышки. Человек в сознании, но истекает кровью — огнестрел в голову. Это была рана, несовместимая с жизнью. Я прям оттуда вызвала вертолет, на носилках пациента донесли до нашей больнички. Пока вертолет ждали, его в две руки капали, повязочки наложили. Вот так и лежал на столе, а рядом лежал в крови телефон. Он тогда еще сказал несколько слов, и всё. Мы выполнили всё, что могли, — больше сделать на нашем уровне нельзя было. Прилетел вертолет, отправили. И потом человек еще три дня жил, хотя это было почти невозможно.

Отдых для врача — прогулки по лесу. Но дальше 300 метров от села она не отходит — вдруг позвонят. А еще Любовь любит смотреть сериалы про медиков, но считает их немного «фантастическими». Мечтает, чтобы закончилась пандемия и она смогла увидеть 91-летнюю мать.

— А еще хочется, чтобы была свобода. Чтобы мы могли жить, как жили до пандемии. Ничего больше мне в этой жизни не надо. Моей матери исполнился 91 год, а я ее два года не видела. И я мечтаю, чтобы я смогла этой весной ее увидеть.