Как «ударник труда» убил целую семью в 1954 году в Югре и два года скрывался на Алтае

В конце сентября 1954 года под Ханты-Мансийском недалеко от поселка Кирпичный в «Митькином логу» кто-то жестоко расправился с семьей бакенщика Ивана Конина. Главу семьи застрелили из ружья, его жену зарезали и бросила в погреб, а дочь пропала — ее тело нашли только через месяцы. Убийцу не могли найти два года, впоследствии его назовут маньяком, потому как Константин Кузнецов зарезал свою жену и чуть не убил тещу. Он годы скрывался на Алтае и умело маскировался при встречах с милиционерами. Сегодня расскажем об этой истории.

Чета обрусевших хантов Кониных воспитывала приемную дочь Нину, которую вывезли во время войны из Ленинграда. Отец семейства участвовал в войне и, по некоторым данным, даже служил в разведке. Он был очень массивный и в одиночку ходил на медведя, шкура которого лежала на полу в доме. Жена Конина Ольга хлопотала по хозяйству, а приемная дочь, 13-летняя Нина, училась в школе в соседнем поселке, все вместе они часто ходили в лес по грибы и по ягоды. Иван работал бакенщиком, обслуживал бакен — конструкция на реке, которая определяет фарватер судна, чтобы судно не село на мель. Конины жили в отдалении, иногда выбираясь в столицу по делам.

2 сентября директор школы Кирпичного Клавдия Игнатченко забеспокоилась из-за отсутствия своей ученицы Нины Кониной, которая внезапно перестала ходить в школу и не появлялась там уже пять дней. Женщина послала одного из учеников посетить девочку и узнать, всё ли в порядке. Дом семьи был в трех километрах от поселка, и подросток направился туда, но не застав хозяев и увидев замок на двери, вернулся ни с чем. Тогда директор уже сама направилась к Кониным в сопровождении двух депутатов, но их ждала та же картина — запертая дверь, снующие повсюду собаки и куры и мечущаяся возле окна кошка. Визитеры решили вернуться позднее, решив, что хозяева традиционно ушли в лес, снова они прибыли вечером — ничего не поменялось, лишь куры с собаками разбежались, а кошка по-прежнему рвалась на волю.

Тогда директор и ее спутники решили проверить замок, он оказался не закрытым. Войдя внутрь, Клавдия Игнатченко почувствовала сильный трупный запах, но внутри они никого не нашли, пока не открыли подпол — там лежала растерзанная Ольга Конина, кто-то убил ее ножом. Следом нашли и супруга погибшей, его тело с огнестрельными ранениями спрятали в срубе строящегося дома. Девочку же не могли обнаружить, как ни искали.

Уже утром в село приехали милиция, судмедэксперт и прокуратура, но и они не помогли в поисках. Тело Нины найдут только на следующий год, его обнаружит жительница Ханты-Мансийска, приехавшая за ягодами.

Милиция поначалу проверяла местных, но эта версия скоро стала неактуальной — все друг друга знали и были на виду. Вскоре сестра убитой Ольги рассказала, что из дома пропали часы, лодка, одежда и ружье. Установили и примерное время убийства — либо ночь 27 сентября, либо день 28-го.

Жители Кирпичного вспоминали некого мужчину с бородой, который то внезапно выходил из кустов, то сушил вещи у костра, но разглядеть толком его никто не мог, а местные мужчины не успели застать незнакомца, пытаясь проверить, кто он. Также появилась информация, что юную Нину в конце лета забирала в столицу региона некая женщина, которая обещала найти ее родителей, пропавших в Ленинграде, но устроила девочку работать нянькой — вскоре ее вернула домой приемная мама.

Милиционеры опросили всех, но так и не смогли найти зацепок и понять мотивы убийц. После обнаружения тела Нины следствие вообще зашло в тупик, и 6 ноября 1954 года расследование приостановили.

Версия появилась неожиданно, во время расследования другого убийства в Ханты-Мансийске — Константин Кузнецов убил свою молодую жену и мать своего ребенка и покушался на тещу, но не смог довести начатое до конца. К себе в дом Кузнецова привела мать убитой сама, точнее, пригласила погостить у них после посещения родственников. В это же время устраиваться на работу приехала дочь женщины, которая окончила Томский университет и стала преподавать в медучилище. У девушки быстро закрутился роман с гостем, и они поженились, а вскоре у них родился ребенок. Кузнецов стал быстро раздражать домочадцев и вскоре ему указали на дверь за лень и нежелание работать. Он вернулся в Томскую область, но ненадолго — 18 сентября 1954 года он расправился с женой и исчез. Тесть Кузнецова заверил следователей, что именно его зять может быть замешан в убийствах.

— Я предполагаю, что убийство бакенщика Конина с женой — дело рук Кузнецова Константина, моего зятя — он знал их. У бакенщика пропала лодка, скрываясь, зять мог взять девочку в качестве гребца, — сказал мужчина.

Кузнецов как в воду канул, нашли лишь его одежду и документы на берегу Иртыша. Одновременно с этим у одного из ханты-мансийцев пропала лодка. Так он и затерялся.

Лишь в апреле 1956 года Кузнецова нашли, а данные передали югорским сыщикам. Тогда его признали виновным только в расправе над женой и поместили в тобольскую тюрьму на 10 лет по приговору Верховного суда, хотя окружной суд настаивал на расстреле.

К подозреваемому сразу же выехал следователь, ему показали часы, которые убийца выменял на аренду квартиры на Алтае. Вскоре сыщик показал их Кузнецову, но тот наотрез отказался рассказывать историю их появления.

Зато преступник во всех красках описал, как плыл на лодке до Тюмени, цеплялся к баржам и кораблям, чтобы достигнуть города, а там сел на поезд до Новосибирска, где устроился на работу в геодезическую партию без документов, а затем его перевели на Алтай.

На Алтае сыщику капитану Матаеву, который расследовал дело, о Кузнецове рассказали еще больше: оказалось, преступник изнасиловал 14-летнюю Валю, дочь своих знакомых Грудининых, с которыми выпивал. Он встретил девочку после экзаменов по дороге домой и предложил прогуляться в лесу, где и надругался над ней. Об этом узнал отец девочки и грозился всё рассказать прокурору, но Кузнецов признался в любви к девушке и просил ее руки. Отец заставил юную Валю жить с немилым сердцу насильником. А как-то раз за рюмкой рассказал, что прошлую жертву принуждения он вообще зарезал — он заманил 13-летнюю девочку в лес, изнасиловал, а затем заставил собирать ягоды. Улучив удобный момент, он якобы всадил нож в спину своей жертве, а затем расправился с ее материю и отцом. Это и была история из «Митькиного лога».

Получив доказательства, Матаев направился прямиком в тобольскую тюрьму, где отбывал срок Кузнецов. Тот во всех подробностях рассказывал об убийстве жены, своем пути в Тюмень, который преодолевал по реке, и о многом другой, но увидев часы, преступник сразу отказался говорить.

Время, отведенное на следующий допрос, Кузнецов потратил на свою «великолепную биографию». По его словам, он был и «ударником сельского труда», участвовал в ликвидации банд в Литве, а в детстве якобы получил грамоту и медаль за работу, будучи подростком, в годы войны. Он также рассказал, как выкручивался при задержаниях за отсутствие документов, используя свое красноречие, чтобы одурачить полицейских, перед ними он представал жертвой обстоятельств. Кузнецов рассказывал им, что детство его прошло в оккупированной Литве, где его якобы заставили вступить в банду, а теперь он якобы хочет жениться, но документов нет, как и согласия родственников суженой по этой причине. Представлялся он, правда, Василием Кузнецовым.

Несмотря на показания свидетелей, которые говорили, что видели Кузнецова в Кирпичном, у одного из них он даже ночевал, преступник не хотел признаваться в содеянном. На первое же заседание суда он банально не согласился пойти, пришлось всему составу направиться в КПЗ, где и состоялся допрос свидетелей, также Кузнецову предъявили в качестве улик проданные вещи убитых Кониных.

— Поскольку все убедились, что семью Кониных убил я, прошу суд вынести мне высшую меру наказания — расстрел и привести приговор в исполнение в Ханты-Мансийске, — ехидничал Кузнецов.

Он так и не признал вины, а скоро его расстреляли.